впился! И следует за мной по пятам! Проклятый слепень! Его и смерть не скрыла в преисподней. Он неотступно мчится за мной. Нет мне ни спасенья, ни отдыха! Хочется забыться сном, горе мне, горе!
Когда же кончатся мои мучения? Огонь, сожги меня! Земля, засыпь меня! Гады морские, сожрите мою плоть! Владыка, внемли моим словам! Я вдоволь по миру наскиталась. Где же конец этой муке великой?
Ио на секунду замолчала и посмотрела на опустившего голову Прометея. Ей показалось, что он не слышит ее.
— Слышишь ли ты, несчастный, мою речь?
Прометей открыл глаза.
— Как не услышать слов дочери Инаха? Я слышу тебя, несчастная Ио, гонимая слепнем. Мучает он тебя беспрестанно. Ведь это ты сожгла любовью сердце Зевса, за что гневная Гера, его жена, послала тебя в нескончаемые скитанья.
Ио удивилась:
— Кто открыл тебе имя моего отца? Ответь мне, откуда ты, находясь здесь, знаешь о бедах несчастной Ио?
Но ты прав, гонит меня с места на место проклятый слепень. Мучает меня его жало. Я неслась сюда вскачь. Голод изводил меня. Мстительная Гера, дыша злобой, гонит меня все дальше и дальше. Послушай, раз ты знаешь о моих страданиях, может, ты скажешь и том, что меня ждет в будущем?
Она стала просить Прометея сказать, чем и когда окончатся ее скитанья. Прометей объяснил, что ей лучше не знать об этом. Но Ио стала умолять ничего не скрывать и подробно рассказать о мучениях, которые ей предстоят.
— Что ж, — согласился Прометей. — Не откажу я тебе в этой милости.
— Так почему же ты медлишь и не говоришь мне все так, как есть? — взмолилась Ио.
Прометей тяжело вздохнул.
— Сказать не жаль мне. Но вот только огорчить тебя боюсь.
— Твои сомнения в данном случае излишни. Поторопись!
Прометей согласился выполнить ее просьбу. Но тут одна из Океанид возразила:
— Подожди. Сначала выполни мое желанье. Пускай она сама расскажет, в чем беда ее. Пусть для начала объяснит, почему прибежала сюда. А о ее дальнейшей судьбе ты скажешь потом.
Прометей согласился:
— Просьбу Океанид, Ио, не стоит отвергать. Они же сестры твоего отца. Пускай послушают. Расскажи нам о своем несчастном жребии.
Как ни трудно было Ио вспоминать о своих бедах, но она не удержалась от соблазна еще раз пожаловаться на свою судьбу:
— Не в силах вашей просьбе я противиться. Мне стыдно говорить, но ничего не остается. Да, меня, несчастную, настигла буря божьего неистовства. Злопамятная Гера сгубила мою красоту.
— Так в чем твое преступление? — спросили Океаниды. — За что тебя покарала могущественная Гера?
— Из ночи в ночь в мою девичью спальню приходили сны и видения, которые вкрадчиво шептали мне: «О, счастливая! Ты понравилась самому Зевсу. Не отвергай его, выйди ночью на сочный Лернейский луг к стойлам и стадам своего отца, чтоб встретить там великого избранника». Такие сны являлись ко мне постоянно. Все ночи напролет я видела лишь это. И я долго томилась и рыдала.
Но вот однажды я осмелилась рассказать об этих ночных призраках отцу. Тогда отец стал посылать своих гонцов в Додону и Пифо. Он хотел узнать, как словом или делом угодить богам. Гонцы, однако, приносили темные ответы. Смысл их вещаний был неясен. Отец не знал, как поступить. Но наконец он дождался понятного пророчества. Зевс велел отцу прогнать меня, чтобы, покинув отчий дом и родину, я отправилась скитаться на край земли.
— Не может быть? Отец не пожалел тебя?
— Конечно, ему было жаль меня, но страх оказался сильнее. Ему было сказано, если он меня не выгонит, то всесильный громовержец ударит молнией и погубит весь наш род. И вот, поверив прорицанью, мой несчастный отец сам меня вывел на порог дома. Он покорился требованию всесильного Зевса. И тотчас облик мой изменился — видите рога? Это проделки злобной Геры. Я стала коровой. И по ее наказу меня тут же ужалил слепень. Что ж делать? Я побежала буйными прыжками.
И теперь меня гонит из края в край слепень безумья. Я не могу остановиться. Мне больно, страшно, тяжело. Вот так! Теперь вы все услышали. Если что-нибудь о моем будущем ты знаешь, не щади, скажи всю правду. Нет ничего постыднее на свете, чем неискренние, нечестные слова.
Океаниды были потрясены рассказом Ио. Они и не думали, что такое может происходить на этом свете.
Прометей прервал их причитания.
— Вы рано испугались. Сначала остальное не мешало бы узнать.
— О, — вновь закричала Ио, которую опять ужалил слепень. — Скорее, прошу тебя, — поторопись. У меня нет сил терпеть и ждать. Я уже на пределе своих возможностей. Скажи мне, молю тебя, когда же кончатся мои муки, когда же, наконец, найду я покой?
Прометей согласился. Ему было жаль униженную Ио. В облике коровы она выглядела совсем несчастной.
— Раз вы хотите знать о том, что волей Геры предстоит вытерпеть несчастной Ио, то слушайте.
И ты, Инаха дочь, внимай моим словам, чтобы узнать, где же конец твоего пути.
Отсюда ты сначала сверни на восток и ступай вперед по землям нераспаханным. Там ты увидишь кочевья скифов, они живут в высоких плетеных коробах на колесах, не расставаясь с дальнострельными луками. Они воинственны и злобны, но тебе не страшны.
К ним ты не подходи, держи путь дальше, к скалистым берегам, где волны гулко стонут. Левее твоего пути живут Халибы. Это кузнецы, дружные с железом. Умелые, ловкие и трудолюбивые. Вот этих опасайся ты. Они народ суровый, чужаков не любят, круты и злобны с незнакомцами. Учти, не расслабляйся, обходи их стороной. Затем, минуя дома кузнецов, ты выходи к реке Дикарке. Она и впрямь дика и своенравна. На другой берег не вздумай идти. Река строптива и коварна. Вброд не пускайся: не найдешь его и можешь погибнуть в шумных быстрых водах.
Так что оттуда ты иди прямо по солнцу и доберешься до Кавказа. Кавказ великолепен. Это горы — всем горам горы. Величественны, благородны, таинственны. Там ты увидишь, как неистовый поток летит с горы.
Иди по перевалу, который убегает ввысь, как будто к звездам, пройди к вершине и спускайся вниз. У подножья горных склонов ты окажешься у амазонок.
— Кто они, амазонки? — спросили Океаниды.
— Они — есть воинство, враждебное мужчинам. Но они тебе помогут и посочувствуют. Без вопросов покажут дорогу. От них ты выйдешь к Киммерийскому перешейку, к узким воротам моря. И дальше…
— Дальше? — Ио не поверила своим ушам.
— Дальше ты придешь на Азиатский материк.
— Да будет ли конец пути? — взмолилась Ио. — Я что,
